Те, кто хотя бы немного знаком с историей нашего города, скорее всего, знают, что кроме будущего основателя советского государства Владимира Ильича Ульянова, больше известного под псевдонимом Ленин, здесь родился и его главный политический оппонент – глава временного правительства Александр Федорович Керенский, отец которого возглавлял ту самую симбирскую мужскую гимназию, которую с отличием окончил Володя Ульянов.

Думаю, гораздо меньше народу знают о том, что с 1883 года Керенский-старший возглавлял одновременно еще и симбирскую женскую мариинскую гимназию.

И уж совсем единицы осведомлены о причинах, послуживших основанием для совмещению им этих двух постов. А привела к этому одна весьма

Дурно пахнувшая история.

Ночь на 3 февраля 1883 года в симбирской мариинской гимназии выдалась беспокойной – сразу три десятка воспитанниц заболели. Бедные девочки метались в постелях, свивая в жгуты пропитавшиеся лихорадочным потом простыни, стонали, корчась и прижимая колени к животу от боли...

В конце концов, перепуганные воспитательницы послали за гимназическим доктором Иваном Сидоровичем Покровским, благо жил тот неподалеку – в доме на углу улиц Покровской (ныне – Л. Толстого) и Анненского переулка (ныне – ул. Железной Дивизии).

Осмотрев больных, доктор пришел к выводу, что воспитанницы страдают от пищевого отравления. Им срочно промыли желудки, проделали другие необходимые в таких случаях процедуры, дали лекарства и, ближе к утру, девочки почувствовали себя лучше. Слава Богу, на сей раз все обошлось без тяжелых последствий. Но что же стало причиною несчастья? В этом предстояло разобраться полиции.

Утром 3 февраля Покровский доложил о случившемся симбирскому полицмейстеру надворному советнику Андрею Николаевичу Минину и вскоре тот самолично прибыл на место ночного происшествия.

Училище ведомства Императрицы Марии было открыто в Симбирске 27 декабря 1859 года. Воспитанниц обучали здесь рукоделию, иностранным языкам, танцам и музыке. Сначала заведение размещалось на Большой Саратовской улице (ныне ул. Гончарова), около здания духовной семинарии.

В начале декабря 1864 года училище было преобразовано в Мариинскую женскую гимназию. А спустя 8 лет - в 1872 году – она переехала в здание бывшего «Дома трудолюбия», на перекрестке улиц Покровской (Л.Толстого) и Большой Саратовской. Здесь гимназия находится и по сей день.

Однако, вернемся в февральское утро 1883 года.

Полицмейстер энергично взялся за дознание, и вскоре картина стала проясняться. Неприглядная, надо сказать, картина.

В присутствии доктора Покровского и заведующей гимназическим хозяйством Людмилы Максимовны Максимовой полицейский тщательно осмотрел хранившееся в погребе продукты: мясо, крупу, картофель, хлеб. Все было свежим и хорошего качества. Странно. Чем же тогда отравились воспитанницы?

И тут Максимова поведала о том, что все продукты для гимназии поставляются лично ее директором Действительным Статским Советником Иваном Васильевичем Вишневским, в доме которого и хранится весь основной запас. И что на прошлой неделе Его Превосходительство самолично привезли в гимназию 4 тушки баранины с неприятным запашком.

Первый раз пищу из нее приготовили еще 27 января. И уже тогда и Максимова, и гимназический повар Александр Репьёв доложили господину директору о том, что мясо, извините, второй, а, может быть и третьей свежести. Однако Его Превосходительство господин Вишневский приказали не умничать, и готовить из того, что есть.

В итоге в субботу, 29 января, тухлое мясо снова оказалось в тарелках воспитанниц. Несмотря на все старания повара, пахло оно преотвратительно. Так, что многие девочки наотрез отказались от жаркого, заявив об этом дежурной классной даме Елизавете Александровне Спасской. А те, кто все же, пересилил себя и отведал директорской баранины, вскоре захворали. Хорошо еще, что скушать по многу они просто не смогли, иначе, кто знает, чем бы еще тот ужин обернулся.

Узнав о случившемся, директор оставшиеся полторы тушки с кухни забрал и куда-то увез.

Иван Васильевич Вишневский был человеком в Симбирске известным и уважаемым. Почетный гражданин города, родился он в семье сельского священника и, что, называется, сделал себя сам, дослужившись до гражданского генеральского чина Действительного Статского Советника.

Симбирскую Мариинскую гимназию он возглавил в 1865 году и руководил ею без малого два десятка лет. А буквально через две недели – 18 февраля – ему предстояло отпраздновать свой 80-летний юбилей. И надо же – такая незадача!

На дом к директору и отправилась прямо с гимназической кухни вся «следственная бригада».

Самого дома не было. Нежданных гостей встретила экономка Вишневского Дарья Маркова и, по требованию полицмейстера проводила их в погреб, где, по ее словам, хранилась вся заготовленная для гимназии провизия. Здесь же были те злополучные полторы тушки баранины, возвращенные с кухни по негодности.

Зачем Его Превосходительство притащил их домой, почему не выбросил, сегодня остается только гадать. Мало того, что вонючее, гнилое мясо было уже ни для чего не годно, и, к тому же, могло погубить хранящиеся здесь же во множестве другие продукты. Так оно еще служило и настоящим вещественным доказательством, изобличавшим Вишневского в причастности к массовому отравлению воспитанниц. Неужели им двигала банальная жадность? Сегодня об этом уже не узнать. Так или иначе, но «вещьдок» предстал перед полицмейстером во всей своей неприглядности.

И хотя не вооруженным глазом была видна, а «невооруженным» носом явственно ощущалась гнилость продукта, кусочки сомнительной баранины взяли на исследование. Экспертизу провели упоминавшийся уже доктор Покровский и его коллега - ветеринар Антон Осипович Плущевский. Результат не принес никаких неожиданностей - баранина оказалась совершенно тухлая и непригодна к употреблению, о чем полицмейстер и составил соответствующий акт, который «для наложения на Действительного Статского Советника Ивана Васильевича Вишневского взыскания по 115 ст. Устава о наказ., налагаемых Миров. Суд.» постановил «передать г. Мировому Судье 1 участка, а взятую баранину хранить в кладовой Полицейского Управления».

Однако на этом история не закончилась. Далее началось то, что сегодня принято называть подковерными бюрократическими интригами.

Дело в том, что Симбирская Мариинская гимназия находилась в ведении Ведомства учреждений императрицы Марии (оно же - четвёртое отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии). Это был государственный орган, предназначенный для управления благотворительностью в Российской империи. Ведомство образовалось в 1796 году с переходом воспитательных домов в Москве и Санкт-Петербурге в ведение императрицы Марии Фёдоровны (жены Павла I). А после ее смерти в 1828 году вошло в состав Собственной канцелярии в качестве четвёртого отделения.

Руководили им главноуправляющие в чине статс-секретарей, что давало им право личного доклада императору. В 1883 году в этой должности состоял Константин Карлович Грот.

Именно ему специальным письмом от 6 февраля и докладывал о случившемся губернатор Симбирской губернии Действительный статский советник Николай Павлович Долгово-Сабуров.

Подробно изложив суть происшедшего, губернатор пишет: «4 сего февраля я пригласил к себе г. Вишневского для объяснений по данному делу, при чем он не отвергал факта приготовления мясного из гнилой баранины, но старался объяснить это случайною оплошностью прислуги и интригами против него.

Я со своей стороны вынужден был заключить, что описанный случай приобретает особое значение в виду того, что провизия в гимназию поставляется при непосредственном участии самого Вишневского, и что указания на интригу едва ли уместны, после того, как факты приготовления блюд из дурной провизии признан не подлежащим сомнению.

В силу этого я высказал, что, по моему мнению, ему нельзя дальше оставаться начальником гимназии. На это г. Вишневский ответил, что он подаст прошение об отставке».

Заканчивается послание так: «Предоставляя о вышеизложенном на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства, имею честь присовокупить:

1. что болезнь воспитанниц не имеет серьёзного характера, и что все они теперь здоровы;
2. что передача составленного Полицмейстером акта Мировому Судье, по распоряжению моему, задержана впредь до получения распоряжения Вашего Высокопревосходительства о дальнейшем направлении этого дела т.к. в действиях г. Вознесенского могут быть усмотрены признаки преступления, совершенного должностным лицом

С глубочайшим почтением и искренней преданностью имею честь быт Вашего Высокопревосходительства.

Подписал Долгово-Сабуров».

Ответ из Петербурга пришел 21 февраля. В нем губернатору предлагалось уголовного дела против Вишневского не возбуждать, а предложить ему самому по-тихому подать прошение об увольнении и на том считать неприятный инцидент исчерпанным.

Но не тут-то было. Несмотря на слово, данное губернатору еще 4 февраля о намерении подать в отставку, на самом деле Вишневский делать этого, видимо, не собирался.

Февраль был на исходе, а обещанного прошения Вишневского Долгово-Сабуров так и не дождался. Даже встреча и неприятный разговор, состоявшийся между начальниками губернии и гимназии в последний день февраля, не принесли ожидаемого губернатором результата.

В бумаге, которую он направил директору гимназии 1 марта, между строк явно читается плохо скрываемое раздражение:

«По поручению Статс-Секретаря Грота я вчера предложил Вашему Превосходительству подать прошение об увольнении Вас от службы.

Не получив до сего времени Вашего прошения, считаю обязанностью предупредить Вас, что если прошение не будет подано Вами сегодня до 3 часов по полудни, то я буду вынужден признать, что Вы не можете подчиниться указанному требованию и потому буду поставлен в необходимость выйти с предложением к Статс-секретарю Гроту об отчислении Вашего Превосходительства от службы без прошения».

В общем, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Не желаешь уйти по собственному, уволим «по статье».

Ответ не заставил себя долго ждать. Начальник Мариинской гимназии ответил губернатору в тот же день и тоже письменно:

«Господину Начальнику Симбирской губернии

Вследствие выраженного мне Вашим Превосходительством вчера предложения, я послал к г. Главноуправляющему Собственной Его Императорского Величества Канцеляриею по учреждениям Императрицы Марии требуемое прошение от 1 сего марта за № 34.

О чем имею честь уведомить на отношение от 1 марта за № 508».

В переводе с бюрократического это значит примерно следующее: «Не ты назначал, не тебе и увольнять. Есть начальство и повыше. Вот пусть оно и решает».

А чтобы начальство вдруг не ошиблось, в Петербург следом полетела очередная депеша, в которой губернатор сообщал Гроту о препирательствах и нежелании Вишневского уходить, а также о том, что городская общественность взбудоражена случившимся. «О Вишневском и прежде ходили слухи о его недобросовестности, а теперь в виду получившего огласку известного факта, все с нетерпением ждут окончания этого дела», - уточнял Долгово-Сабуров.

Долгожданное известие об увольнении начальника Мариинской гимназии поступило в Симбирск 14 марта.

А спустя почти полтора месяца Канцелярия Его Императорского Величества уведомила губернатора о том, «занять освободившуюся должность изъявил желание директор Симбирской мужской гимназии, Коллежский Советник Керенский, оставаясь при этом и в прежней должности». В заключении Грот просил Начальника губернии как можно скорее высказать свое мнение по этому поводу.

Мнение, судя по всему, было положительным и 7 июля уже не Коллежский, а Статский советник Федор Иванович Керенский вступил еще в одну должность, получив при этом и повышение в чине, поднявшись на одну ступень и став гражданским генерал-майором.

А что же Вишневский? Что стало с ним?

Да ничего особенного. Общественность вскоре успокоилась, и бывший директор гимназии в 1890 году был избран председателем Губернской Земской Управы и непременным членом Губернского Статистического Комитета.

Жизнь продолжалась.